День длиною в жизнь

День длиною в жизнь. С самого утра небо было затянуто тяжелыми, свинцовыми тучами, но дождя все не было. К обеду стало очень душно, поднялся сильный ветер. Казалось, что – то тяжелое давит на плечи. Люди спешили домой, чтобы не попасть под дождь, крупные капли которого уже срывались с неба. Быстро стемнело, и мир стал еще более тревожным и серым. Все ждали бодрого, сильного, оглушительного ливня, который вот – вот накроет город.

Но он всего этого не знал. Мужчина неподвижно сидел за рабочим столом, смотря в одну точку, застыв на месте, и не замечая ничего и никого. Словно весь мир остановился. Словно жизнь теперь проходит мимо. Словно он умер, все еще находясь на этом свете. Иногда он опускал голову на руки, и плечи его вздрагивали. Но не было слышно ни звука. Затем он снова выпрямлялся в кресле, и его красные, воспаленные глаза широко раскрывались. И взгляд снова устремлялся в невидимую точку.

К нему заходили коллеги и медсестры. Зашел и главный врач больницы. Но он никого не замечал. И к вечеру его оставили в покое.

Мощный порыв ветра ворвался в кабинет сквозь приоткрытое окно, едва не срывая с петель шторки. Сверкнула молния, глухо и раскатисто прогремел гром. Мужчина встал и прошел к окну, странно переваливаясь на отяжелевших ногах. Наконец и он увидел свинцовое небо, нависшее над городом.

В детстве он очень боялся грозы, и старался спрятаться, чтобы не слышать громовых раскатов. Он прятался в шкафу, под кроватью, или накрывался несколькими одеялами. Так он чувствовал себя защищенным от всех бед.

Но сейчас он никуда не мог деться от боли, которая разрывала его душу на мелкие кусочки. Казалось, что сердце не выдержит… Это маленькое сердце, как оно может вместить в себя столько боли и не разорваться? Как он дышит до сих пор, какое он теперь имеет на это право?

Он все смотрел на тяжелое небо, но боль не отпускала, а крупные слезы катились по щекам. Он смотрел на небо, такое же неспокойное, как и его душа, плакал, и не стеснялся этого. Но легче не становилось.

Дождь обрушился внезапно, сплошной стеной, поглотив в себе все звуки, и никто не услышал страшный, хриплый, отчаянный мужской крик. Он утонул в непрекращающемся шуме летнего ливня…

…Алик был из династии врачей. Его отец, дед и бабушка всю жизнь лечили людей, и были для парня примером для подражания. Поэтому, когда после школы пришло время поступать в ВУЗ, он без колебаний выбрал медицинский факультет. Алик учился очень хорошо, получил красный диплом, прошел ординатуру в Москве, но остаться в столице не захотел и вернулся на родину. Он знал, как в Чечне не хватает врачей – онкологов, и как он нужен дома. Молодой человек нашел работу практически сразу, делал заметные успехи, и уже через год принимал пациентов в отдельном кабинете. К нему обращались больные со всей республики. Молодой специалист сделал уже десятки операций. В его жизни была только работа, и ничего больше. До некоторых пор.

Алика с Хедой познакомила двоюродная сестра. «Я нашла тебе невесту», – сказала она ему как – то, и показала фотографию на мобильном. Симпатичная девушка, ничего особенного – карие глаза, милая улыбка. Он довольно быстро забыл об этом, и не вспоминал, пока на свадьбе родственника сестра не познакомила его с ней. Девушка стояла, опустив глаза, но гордо и величаво, из – под платка слегка выбивались золотистые кудри, а губы трогала легкая улыбка. Она мимолетно подняла глаза, негромко поздоровалась, и на щеках вспыхнул легкий румянец. И Алик понял, что пропал.

Хеда была поразительной девушкой – мягкой, нежной, женственной, немного застенчивой. Мать Алика души в ней не чаяла, и заранее любила будущую невестку всей душой. Тянуть со свадьбой не хотелось, поэтому дата была назначена сразу. Предсвадебные хлопоты занимали все время Хеды. Алик заметил, что она изменилась внешне, похудела, и жалуется на то, что быстро устает. Но этому не придавалось большого значения – все девушки волнуются перед свадьбой. Однако врачебная интуиция не оставляла Алика в покое. Он как – то спросил:

«Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не беспокоит?»

«Ну что ты, – отвечала она. – Все хорошо, не переживай».

«Береги себя, Хеда», – с беспокойством повторял он ей от встречи к встрече, от звонка к звонку, но тревога не покидала. Он звонил ей каждые несколько часов, и спрашивал, все ли в порядке. Она лишь смеялась в трубку.

За несколько недель до свадьбы он перестал приезжать к Хеде. Они только созванивались. Но он чувствовал, что она говорит совсем мало, и старается поскорее закончить разговор. И он снова объяснял это занятостью перед свадьбой.

Постепенно Алик успокоился и полностью посвятил себя работе – чтобы больше успеть перед предстоящим отпуском. Он оставался на дежурства, принимал больше пациентов, задерживался после работы – и почти забыл о своих переживаниях. Забыл, пока в одно из дежурств «Скорая» не привезла в больницу его невесту…

…Он пересматривал ее анализы снова и снова, перебирал бумаги, и тысячу раз перечитывал один и тот же диагноз. Он звонил коллегам с других городов, привез друзей – онкологов в родной город, – Алик делал все, чтобы хотя бы кто – нибудь опрверг диагноз. Но все было бесполезно.

Он не наблюдал за ней, как врач, но прекрасно знал, как проходит ее лечение. И знал, что оно не помогает.

Когда врачи сказали, что ничего уже нельзя сделать – болезнь обнаружили слишком поздно, – он не сдался. Она не хотела, чтобы он ее видел. Но Алик все – таки зашел в палату, когда она спала. Едва увидев ее, Алик, потрясенный, опустился на стул.

Хеду было не узнать. Болезнь и курсы химиотерапии изменили его невесту до неузнаваемости. Красивое лицо осунулось и стало бледным, а от золотистых волос ничего не осталось. Она сильно похудела. – Взглянув на ее ладонь, лежащую на одеяле, он ужаснулся.

Алик вылетел из палаты. Ему стало страшно, он не знал, куда идти и что делать. Он был совершенно беспомощен.

Вечером он сказал матери:

«Я все равно женюсь на ней. Я не оставлю ее. Все равно, сколько ей осталось. Я хочу, чтобы она стала моей женой».

Мать расплакалась и ответила:

«Я горжусь тобой, Алик. Я воспитала хорошего сына. Ты поступаешь, как настоящий мужчина».

Эта свадьба была самой странной из всех, что только может быть. Хеда сидела в палате, растерянная и смущенная, на ее голове был аккуратно повязан белый платок. Все отделение собралось у дверей, в которые вошел мулла. А уже через некоторое время Хеда принимала поздравления. Ее палату заставили цветами, с ней по очереди фотографировались – совсем как на настоящей свадьбе. Она очень устала, но не подавала вида.

А Алик продолжал бороться за ее жизнь. Теперь он был ее лечащим врачом. Он не признавал того, что выхода нет, и не сдавался. Операция, постоянные курсы лечения – и все зря. Его разум знал, что Хеде осталось недолго, но сердце не верило. Он не мог ее потерять. И он боролся.

А Хеда угасала с каждым днем. Назначения врачей не помогали, лекарства не справлялись, превышать дозу препаратов было нельзя, и боли постоянно мучали ее. Он слышал ее крики, и ненавидел себя. Он видел и знал, что это ее последние дни – и ненавидел себя. Он от нее не отходил, сутками дежурил у ее постели. Его любимая, которая, казалось, так недавно была милой, кареглазой девушкой с легким румянцем на щеках, теперь лежала белее простыни, а в ее огромных глазах таилась мольба. Он знал, о чем она просит. Но ничем не мог помочь ей…

Как – то утром больной неожиданно стало лучше. Она улыбалась, даже пыталась шутить. В его сердце затеплилась надежда, которую тут же убила все та же врачебная интуиция. Алик понял, что это конец.

Ее не стало в ослепительно солнечный летний день. Хеда попросила мужа раскрыть окна, чтобы солнце наполнило палату. Она уже так давно не была на воздухе, не видела солнца.

Хеда просила не приносить ей срезанных цветов, говоря, что они мертвы, и это ее пугает.

Но тут она сказала, что хочет букет роз. Белых роз.

Хеда прошептала это едва слышно, но он уже давно научился читать по губам.

Алик выбежал, завел машину, тронулся с места, и вдруг словно что – то оборвалось внутри. Он заглушил мотор, выскочил из машины, понесся наверх, перепрыгивая через несколько ступенек, ворвался в палату и увидел, что она улыбается. Улыбается чему – то неведомому, тому, чего никто не может увидеть….

Он опустился на колени и зарыдал. Он не пытался ее реанимировать, он знал, что это бесполезно.

Утром она сказала ему, что дни в больнице, проведенные с ним рядом, были самыми счастливыми в ее жизни.

А теперь ее жизнь закончилась. И ему…зачем ему жить теперь?

Алик ушел в свой кабинет и просидел там сутки, потеряв чувство времени и ни на кого не обращая внимания. Он не мог заставить себя подняться. В нем не было жизни. Словно сердце разорвали пополам, и оставили кровоточить.

Мужчина не видел никого, кто заходил к нему, и ни с кем не говорил. Только гроза заставила его подняться. Он вдруг вспомнил, что не купил розы. Белые, как она просила.

Алик еле добрался до машины под порывами дождя и ветра. Он сорвался с места, и ехал на огромной скорости, не различая дороги. Увидев, что цветочный магазин закрыт, понесся дальше. Он должен был их найти…

…Пожилой мужчина тяжело встал из – за стола, отодвинув папку с бумагами, и прошел к окну. День был невероятно солнечным, ясным и теплым, и куст белой розы, который распустился в палисаднике под больничными окнами, был особенно хорош. Он смотрел на цветы, и давние воспоминания потревожили память… А ведь он так и не нашел себе спутницу жизни – ту, которая улыбается так, как Хеда, смотрит, как она, и говорит так же мелодично… Все его время занимает работа, каждый день он спасает жизни…и точно знает, что Хеда радовалась бы каждой его победе над недугом. И Алик становится сильнее. Ведь она осталась в его сердце…навсегда. И никому ее не заменить.

/все имена и события являются вымышленными/

глянцевый журнал COLOR BLOCKING